Этого испанского художника то забывали, то открывали вновь. Только родная Севилья его не забывала никогда. Сегодня его творчество скрывается в тени гения Веласкеса, но до конца XIX века именно «испанский Рафаэль» Бартоломе Эстебан Мурильо (1617-1682) был гораздо более известен.
В 1845 году русский критик и переводчик Василий Боткин писал: «Если вы хоть немного любите живопись, и если пока ещё ни одна картина не тронула вас до глубины души, отправьтесь в Севилью и посмотрите работы великого Мурильо».
Бартоломе Эстебан Мурильо
Бартоломе Эстебан Мурильо родился в Севилье (Испания) 31 декабря 1617 года. В десятилетнем возрасте он лишился родителей и его воспитывал дядя, поощрявший увлеченность мальчика рисованием. Бартоломе целыми днями чертил углем человечков на стенах и покрывал рисунками поля школьных тетрадей. Его первым учителем стал Хуан де Кастильо – малоизвестный художник, но талантливый педагог, великолепно обучивший Бартоломе технике живописи.
Бартоломе Эстебан Мурильо. Автопортрет. 1665 // Коллекция Фрика, Нью-Йорк
Большое влияние на Мурильо оказало знакомство с гранадским художником Педро де Мойей, который привез из Англии копии картин ван Дейка и показал их начинающему живописцу. Мурильо был так потрясен мастерством фламандского художника, что даже хотел уехать в Лондон, где работал ван Дейк, но, в конце концов, отправился в Мадрид.
Существует версия, что в 1642-1644 годах в Мадриде он стажировался у самого великого Диего Веласкеса.
Общались художники на самом деле или нет, но влияние Веласкеса на творчество Мурильо бесспорно. Очевидно, что и с полотнами Франсиско Сурбарана и Хусепе Риберы художник тоже был хорошо знаком.
Признание пришло к Бартоломе в 1645-1646 годах, когда он получил заказ на создание 11 картин для францисканского монастыря в Севилье («Францисканский цикл»). Сейчас эти полотна находятся в разных музеях: знаменитая «Кухня ангелов» хранится в парижском Лувре, а другие работы – в Академии Сан-Фернандо в Мадриде и в Картинной галерее Дрездена.
Картина Мурильо «Кухня ангелов» – образец испанского мистицизма, необычное слияние чудесного с повседневной обстановкой кухни. В левой части картины изображены реальные личности – монах с настоятелем монастыря и два посетителя в светской одежде, а правая часть полностью посвящена мистическому видению – ангелам, занимающимся приготовлением пищи. Несомненная реальность удивительных событий подчеркивается разнообразными бытовыми деталями: сосредоточенные ангелы расставляют тарелки, на первом плане маленькие ангелочки, (голова одного из которых кокетливо украшена веселым красным бантиком), что-то достают из корзины.
Картины «Францисканского цикла» вызвали восторг и всеобщее удивление. Как молодому, неизвестному художнику удалось создать такие восхитительные образы? Уже в этих ранних работах Мурильо проявились характерные черты его стиля – совершенно естественное сочетание суровой объективной повседневности с настоящим чудом. Эти картины сделали Мурильо знаменитым и к молодому художнику (ему в то время было тридцать лет) выстроилась очередь заказчиков.
1650-е – 1670-е годы – самый плодотворный период в творчестве Мурильо. Женитьба на состоятельной Беатрис де Калабрера-и-Сотомайор освободила художника от материальных забот и позволила полностью посвятить себя творчеству. Его манера письма стала более мягкой и лёгкой, композиции обрели чёткость, а колорит – насыщенность. Именно в эти годы Мурильо создал свои лучшие полотна. Появились целые серии картин, посвященные темам «Святого семейства», «Непорочного зачатия», «Младенца Христа», портреты святых. Своих кротких и нежных мадонн Мурильо писал с жены и дочерей, а младенца Христа – с младшего сына.
Непорочное зачатие. 1680 // Музей изящных искусств. Кливленд
Непорочное зачатие. 1664 // Национальный музей Прадо, Мадрид
Мурильо называют «испанским Рафаэлем», но его Мадонны отличаются от итальянских. Рафаэль, Леонардо и другие мастера Италии облекали своих Мадонн в синие одеяния, а у Мурильо они обычно изображены в белых туниках, гармонично обрисовывающих фигуру. Головы итальянских Мадонн прикрыты тканью, ниспадающей на лоб, а роскошные волосы испанской Девы Марии свободно рассыпаются по плечам.
В марте 1656 года Капитул Севильского собора провозгласил Мурильо мастером Мадонн и признал лучшим живописцем города.
В 1660 году Мурильо основал Академию живописи, в стенах которой впервые в Испании начали изучать анатомию человека и натуру. В те годы художник много ездил по монастырям и храмам, общался с клиром, создал общество верующих живописцев гильдии Севильи – «Братство Святого Луки». Два его сына стали священниками, а дочь приняла постриг.
Каждая следующая работа Мурильо была лучше предыдущей. После смерти великого Веласкеса ему предложили место придворного живописца, но художник не хотел писать парадные портреты и отказался от этого лестного предложения, оставшись в родной Севилье.
Помимо религиозных полотен, Мурильо писал жанровые сцены и портреты. Героями жанровых сцен чаще всего были обычные уличные мальчишки, и, хотя действие происходит где-то в трущобах, полотна часто залиты солнцем, смягчающим их мрачность.
Мальчики едят виноград и дыню. 1646 // Старая Пинакотека, Мюнхен
Маленький нищий (Вшивый). 1650 // Лувр, Париж
В портретном жанре Мурильо талантливо следовал за ван Дейком, переняв его утонченность и элегантность, которые, благодаря строгому колориту и контрастам, стали истинно испанскими.
Портрет дона Жустина де Неве. 1665 // Лондонская национальная галерея, Лондон
Дон Андрес де Андраде-и-ла-Каль. Портрет с собакой. 1672 // Музей Метрополитен, Нью-Йорк
Мурильо родился, жил и творил в Севилье. Лишь однажды, в 1682 году, он принял заказ из другого города – согласился расписать купол монастыря капуцинов в Кадисе. Это решение стало для художника роковым. Поднимаясь на леса, Мурильо упал с большой высоты. Полученные травмы не позволили ему закончить роспись и фрески дописывали ученики художника. Мурильо вернулся в родную Севилью, где вскоре умер.
Творчество Бартоломе Эстебана Мурильо завершило «золотой век» испанской живописи, связанный с именами Диего Веласкеса, Хусепе Риберы, Франсиско Сурбарана.
Несомненно, Веласкес вызывает восхищение, но невозможно не любить Мурильо. Чем же так очаровывают его полотна? Дело явно не в сюжетах – они просты и традиционны, в них нет грандиозности и величия. У Мурильо нет иронии Веласкеса, страстности Риберы или Сурбарана. Он был художником застенчивых и тихих образов. Герои его полотен добры и милосердны, девы кротки, младенцы невинны и милы, мученики полны чистой веры, а святые благочестивы. В этом и заключается обаяние Мурильо. Он обладал мягкостью и очарованием, его кисть была ласковой и солнечной.
После смерти Мурильо достиг в Европе большей славы, чем имели его великие соотечественники при жизни. До конца XIX века он оставался самым известным представителем испанской живописной школы, но потом его стали забывать и заново открыли только в XX веке.//SA
Comments