Женева благодарна этому художнику. Его именем названа улица, а в Английском саду стоит его бронзовый бюст, выполненный в 1885 году швейцарским скульптором Ю.Бови. На строгой классической колонне лаконичная надпись: «Франсуа Дидэ. 1802-1877».
Франсуа Дидэ скромно укрылся в тени своего талантливого и очень знаменитого ученика – Александра Калама. Шарль Бодлер в своих критических заметках о Парижском Салоне 1845 года написал о Дидэ и Каламе: «Долгое время многие считали, что это один художник, поражённый хроническим раздвоением личности. Но постепенно все убедились, что этот раздвоенный художник предпочитает называться Каламом в те дни, когда он в ударе».
Да, ученик превзошёл своего учителя – о Дидэ знают не так много, но он определённо заслуживает внимания и даже восхищения. Ведь именно Франсуа Дидэ не только основал женевскую школу пейзажной живописи, он был и настоящим патриотом, и покровителем швейцарского искусства.
// Становление мастера
Франсуа Дидэ родился 12 февраля 1802 года в Женеве. Его отец был часовщиком, а мать – портнихой. Получив начальное образование, Франсуа решил не продолжать обучение в колледже. Он занялся изучением немецкого языка и брал уроки рисования у Абрахама Константина, известного швейцарского художника по эмали. Юноша копировал картины из различных городских коллекций и учился рисовать пейзажи с натуры, прогуливаясь по окрестностям Женевы.
Затем Франсуа продолжил свое образование в Обществе искусств, посещая уроки пейзажиста-романтика Шарля Жозефа Ориоля и весьма популярного в те времена Вольфганга Адама Топфера, рисовавшего мирные альпийские долины, фермы, пасущиеся стада и сельские ярмарки.
В 1821 году юноша отправился в Париж, где в 1823 поступил в мастерскую французского художника-академиста Антуана-Жана Гро. Дидэ проучился в мастерской всего несколько месяцев, но результат был очень успешным.
Возвратившись домой, Франсуа впервые представил свои пейзажи на выставке Общества искусств в Женеве, произвел благоприятное впечатление и получил серьезное поощрение – стипендию. Именно эти средства, полученные от Общества, позволили талантливому молодому художнику в 1824 году отправиться в Италию и путешествовать целый год. Он побывал в Риме и Неаполе, но финансовые проблемы и болезнь друга заставили его вернуться домой.
Однако ни Франция, ни даже Италия, всегда манившая художников, не произвели на Франсуа особого впечатления. Уже с момента своей первой поездки в Бернский Оберланд в 1827 году художник решил, что его настоящая страсть и истинное призвание – писать швейцарские пейзажи.
В 1830 году Дидэ открыл собственную студию и начал давать уроки. Одним из его первых учеников стал Александр Калам, который был всего на несколько лет моложе своего учителя. Позже они стали друзьями, а в какой-то момент и соперниками в искусстве пейзажной живописи. Учениками Дидэ были также Роберт Цюнд и Шарль Жиро, выросшие в знаменитых художников своего времени.
Официальное признание Франсуа Дидэ получил в 1840 году, когда его картина «Вечер в долине» была куплена французским королем Луи-Филиппом. К сожалению, это полотно утрачено.
Озеро Бриенц, Купальщицы (Les Baigneuses du lac de Brienz), 1842
Два года спустя картина «Озеро Бриенц» («Купальщицы»), выставленная в Париже, принесла Дидэ орден Почётного легиона. В настоящее время это полотно находится в Базельском художественном музее. Чем же так необычна эта картина. Почему Дидэ был удостоен столь высокой награды?
С первого взгляда отмечаешь явные черты классического пейзажа: деревья на полотне расположены как театральные кулисы, изображение четко разделено на планы – передний план коричневато-зеленых, тёплых оттенков, на среднем появляются более холодные тона, а задний план занимают горы в туманной дымке. Но, приглядевшись, зритель обнаруживает, что это не сочинённый, не придуманный, как у Пуссена или Лоррена, пейзаж, это реальная местность – озеро Бриенц в окрестностях Берна. А фигурки на картине – не мифологические персонажи, не боги или герои, это – люди.
Дидэ здесь не просто воспроизводит природу, он передаёт настроение. И не свое субъективное восприятие, а настроение воспроизводимой им природы: её спокойствие, тишину, умиротворенность.
Именно эта своеобразная романтическая реалистичность художника и производила сильное впечатление на его современников. Такой подход к изображению пейзажа отличал Дидэ от других швейцарских художников того времени.
Вид на ледник Розенлау (Rosenlaui), 1841
Франсуа регулярно демонстрировал свои работы на Парижском Салоне, а в 1841 году представил грандиозное полотно «Вид на ледник Розенлау» (кантон Берн, Швейцария).
Сюжет картины был выбран специально, чтобы произвести приятное впечатление на парижских судей, которые попросили иностранных художников продемонстрировать характерные особенности своих национальных школ, в частности, показать своеобразие местного ландшафта. Картина действительно впечатлила посетителей Салона, была очень популярна и даже послужила причиной своеобразного бума альпийского туризма.
На этом полотне Дидэ выразил свое искреннее восхищение горными пейзажами любимого Берна. Мы снова видим влияние классической пейзажной школы: пирамидальную композицию, огромные ели, создающие своеобразную раму, контрастные переходы света и тени от переднего плана к фону, ярко, театрально освещённый снег. И мы вновь чувствуем настроение альпийской природы: бурлящий и пенящийся поток, безмолвную величественность мощных скал, вершины которых уходят в облака, несущиеся по неспокойному небу и бросающие вниз быстро меняющиеся тени. Здесь проявился особый талант Дидэ – умение гармонично сочетать принципы классической живописи с романтизмом и реализмом.
Позже Франсуа получил ещё несколько медалей на выставках в Швейцарии. Картины Дидэ успешно выставлялись в Париже, Берлине, Лондоне и Брюсселе. Его полотна с прекрасными горными и озёрными пейзажами Женевы, Интерлакена и Бриенца быстро создали ему репутацию одного из лучших художников-пейзажистов.
Дидэ всегда с радостью брался за работу, писал копии своих картин и делал многочисленные гравюры. Его книга заказов и продаж свидетельствует о несомненном успехе у обеспеченных клиентов, среди которых было множество коронованных особ, в том числе английская королева Виктория.
Дуб и тростник (Le Chêne et le roseau), 1843
Некоторые его картины вызывали восхищение своей штормовой атмосферой, которая удивительно сочеталась с топографической точностью – как, например, в «Дубе и тростнике».
Это полотно отсылает нас к басне Жана де Лафонтена с тем же названием. В басне могучий Дуб сочувствует тоненькому и слабенькому Тростнику, который клонится даже под крохой-воробьем, шатаясь от легкого ветерка. Дуб противопоставляет ему себя – твёрдого и прямого, смеющегося над любой непогодой, защищающего всех своими мощными ветвями. А Тростник отвечает могучему Дубу, что, хоть и гнётся от ветра, но не ломается; он согласен с тем, что бури до сего дня не вредили Дубу, «но подождем конца». Едва Тростник успевает вымолвить эти слова, как с севера обрушивается ураганный ветер. Тростник припадает к земле и таким образом спасается, а Дуб старается не склоняться, так что усилившийся ветер вырывает его с корнем.
Дидэ не просто проиллюстрировал эту басню, в которой был намёк на исторические события 1813-1814 годов, когда наполеоновская армия потерпела поражение в битве при Лейпциге, а Швейцарии удалось восстановить свою независимость и выйти из сферы французского господства. Таким образом эта картина по серьёзности поставленной проблемы реализует задачи, которые более характерны для исторической живописи. Это произведение художника-патриота с твёрдыми убеждениями. Дидэ верен и своим художественным принципам, гармонично сочетая символическое, романтическое с реальным. Это не сочинённый пейзаж, а реальный ландшафт, расположенный в окрестностях озера Мора: на переднем плане слева дуб, вырванный штормовым ветром с корнями, а справа – тростники, сгибающиеся под мощными порывами, но пережившие бурю.
// Художник, учитель, меценат
Эти полотна показывают, как разительно Дидэ отличался от одного из своих первых учителей – знаменитого и очень популярного пейзажиста Топфера. Топфер предпочитал изображать швейцарские долины с их хорошенькими деревеньками и мирно пасущимися стадами, деревенские свадьбы, пляски под открытым небом, сельские ярмарки, воскресные церковные службы.
Несомненно, его опытность и советы принесли Дидэ много пользы, но Франсуа пошел гораздо выше простодушных и милых сценок у подножья Альп.
Он углубился в мрачные бездны ущелий, где ревут пенистые потоки, где стоят могучие старые сосны, протянувшие щупальца гигантских корней далеко по склонам мощных гор. Из этой влажной темноты ущелий художник поднялся на освещённые ярким солнцем ледники, к вершинам гор, уходящих в облака, и показал швейцарские Альпы такими, какими их в швейцарской пейзажной живописи до него не знали.
Женевская пейзажная школа, возникшая благодаря Дидэ и его ученику Каламу, показала совершенно новый тип ландшафта, новое настроение пейзажа, воспроизводящего величественные и многоликие Альпы, их долины и озёра, скалы и ущелья, водопады и горные реки, покрытые ледниками вершины.
Русский поэт А.Н. Майков считал, что «у Диде не было учителя, он образовал свой талант сам или, лучше, его образовала та природа, с которой он вступил в состязание. Только случайно ему удавалось слышать советы то от того, то от другого, что его заставляло думать – а дума его обращалась в пользу его искусства. Калам два года прилежно пользовался его уроками, и им был посвящён в тайны поэзии гор».
В своей статье о Выставке Императорской Академии художеств в 1849 году А.Н. Майков так писал о женевской школе пейзажистов: «До этой блестящей эпохи новой школы величественные сцены Альп считались недоступными для живописи: может быть, привычка к грациозным очеркам Аппенин поселяла в художниках какое-то теоретическое отвращение к громадным и представляющим более случайности Альпам».
Поэт восхищался Дидэ, который, по его мнению «доказал возможность того, что считалось невозможным и был Коломбом, открывшим для художников новый мир – мир Альп». Но, в свою очередь, он именовал Калама Кортесом этого мира, который затмил своего учителя, и был поставлен главой нового направления в пейзажной живописи.
Произведения Дидэ и его ученика Калама были первой ступенью в развитии концепции пейзажа как творческого изображения изменчивой жизни природы, увиденной глазами понимающего и любящего её художника.
В 1852 году Дидэ стал первым президентом секции изящных искусств Женевского Национального института, созданного политиком Джеймсом Фази, но при этом не отказался от своего членства в классе изящных искусств Общества искусств.
Кроме занятий живописью, Дидэ служил офицером при генерале Гийоме Анри Дюфуре во время Невшательского кризиса, дослужился до звания майора, и в 1854 году был избран в муниципальный совет Женевы. Он прослужил в этом качестве двадцать пять лет, принимая активное участие в политической жизни своего родного города и поддерживая умеренные либеральные идеи.
В 1873 Франсуа получил бронзовую медаль на Всемирной выставке в Вене. В отличие от многих других швейцарских художников, Дидэ ещё при жизни был вознаграждён славой и материальным достатком. Он был очень работоспособным человеком и замечательным педагогом, до последних лет брал заказы и занимался обучением. Опираясь на свой собственный опыт и многолетнюю практику преподавания живописи, Дидэ предложил городскому совету создать бесплатную государственную школу рисования ландшафтов.
О Франсуа в своих воспоминаниях писал русский поэт, прозаик и публицист Я. П. Полонский. Он познакомился с Дидэ и Каламом в тот период, когда ученик уже стал очень знаменитым, во многом затмив своего учителя. Будучи в Швейцарии, Полонский обратился к Каламу с просьбой принять его в число своих учеников. «Выслушав меня, – вспоминал он, – Калам извинился и сказал, что мастерская, где работают его ученики, уже переполнена, нет ни одного свободного места, и что он принять меня не может...Как после объяснили мне, в этом отказе я сам был виноват, назвавши себя дилетантом или просто любителем живописи. «Моя школа, – сказал он (Калям) кому-то, – не для дилетантов, а только для тех, кто на всю жизнь отдается живописи».
Тогда Полонский обратился к учителю Калама. Отзывчивый и щедрый Дидэ ему не отказал. Поэт оставил нам в своих записках портрет учителя живописи. Этот, по словам Полонского, «высокий статный старик с осанкой отставного полковника», c пониманием выслушал его, внимательно просмотрел рисунки и добродушно согласился давать уроки живописи за умеренную плату. «Сейчас же мне был дан на выбор этюд с натуры, – вспоминал Полонский, – и указано моё место в мастерской перед свободным мольбертом около окна».
В течение трех месяцев Полонский усердно занимался живописью. Каждый день с десяти утра до пяти часов вечера он копировал предложенные Дидэ картины. «Дидэ не каждый день заходил в нашу комнату, – вспоминал Полонский, – заходя же со своей трубочкой и в ермолке, он по обыкновению молча глядел на нашу работу или в коротких словах советовал употребить ту или иную краску».
На закате жизни старый мастер мирно наслаждался своей работой и всегда был неизменно щедр по отношению к другим художникам, обучая, помогая и не стремясь соревноваться с обогнавшим его по популярности Каламом.
В зрелые годы Дидэ много путешествовал по Франции, Голландии и Германии; дважды возвращался в Италию и снова ездил в Париж, чтобы посмотреть выставку Камиля Коро в 1875 году.
Дидэ умер 28 ноября 1877 года. По своему завещанию он оставил Женевскому музею значительную сумму с обязательством приобретать работы швейцарских и особенно женевских живописцев; завещал свои рисунки и эскизы, а также денежные средства на учреждение премии для награждения художников; оставил родному городу и недвижимость. В итоге Дидэ стал известным покровителем Женевского искусства и культуры.
Франсуа Дидэ похоронен на Кладбище королей на Пленпалэ. В его честь названа улица в Женеве – улица Франсуа Дидэ, где в доме №2 располагается Женевский офис крупнейшего в мире аукциона Сотбис. //SA
// Оформите подписку и откройте для себя Швейцарию во всей её многогранности. //
Comments