Борис Кустодиев – самый жизнерадостный русский живописец
- Наталья Щенникова / Историк искусства
- 26 февр. 2023 г.
- 4 мин. чтения
У этого русского художника был яркий, щедрый и многогранный талант. На полотнах Кустодиева – радостные пейзажи с залитыми солнцем полями и берёзами в инее, красочные и шумные ярмарки, масленичные гуляния с тройками и румяные купчихи за чаепитием.
7 марта 2023 года исполняется 145 лет со дня рождения Б.М. Кустодиева
Борис Михайлович Кустодиев (1878-1927)
Его называли «русским Рубенсом» – Кустодиев любил писать пышнотелых обнажённых красавиц. Художник и историк искусства Александр Бенуа заметил о нём: «...настоящий Кустодиев – это русская ярмарка, пестрядина, «глазастые» ситцы, варварская «драка красок», русский посад и русское село, с их гармониками, пряниками, расфуфыренными девками и лихими парнями... Я утверждаю, что это его настоящая сфера, его настоящая радость...»
Сложно представить, но большую часть своих полотен, наполненных светом, яркими красками и искренней радостью, Борис Кустодиев написал, когда был тяжело болен.
Впервые болезнь проявила себя осенью 1909 года, когда художник путешествовал по Европе. Возникла сильная боль в руке, врачи заподозрили заболевание позвоночника. В 1911 году с мая по сентябрь Кустодиев лечился в Швейцарии, где на высокогорном курорте Лейзен, недалеко от Лозанны, находился в клинике доктора Ролье с диагнозом «костный туберкулез». В основе терапии Ролье было лечение солнечным светом и свежим горным воздухом. Художник принимал солнечные ванны, а на шею ему надевали специальный корсет. Лечение эффекта не дало.
Кустодиев вновь приехал в Швейцарию в
ноябре того же года и всю зиму и начало весны 1912 года опять лечился в Лейзане. Там он написал «Цветы на балконе на фоне гор» (1912) – вид с балкона его номера в частной швейцарской клинике.
Цветы на балконе на фоне гор. 1912 // Нижегородский художественный музей, Нижний Новгород
К сожалению, 9 месяцев терапии эффекта так не дали, и в 1913 году последовало лечение во Франции и Германии. Тоже без результата. Однако, в конце концов, был поставлен верный диагноз (не туберкулёз, а опухоль спинного мозга) и осенью Кустодиева прооперировали. Но уже через год начались рецидивы болезни – мучительные боли. В конце лета 1915 года художник ходил уже только с помощью костылей, а работал сидя. Ему пришлось перенести еще две операции.
С 1916 года Борис Кустодиев уже не вставал с инвалидного кресла. Художник был вынужден почти всё время проводить в четырёх стенах, а часто и в больничной палате. Но именно во второй половине своей недолгой жизни (он немного не дожил до 50 лет) Кустодиев создал полотна, которые принесли ему настоящую славу: «Купчиха за чаем» (1918), «Масленица (Масленичное катание» (1919), «Купчиха с зеркалом» (1920), «Зима. Крещенское водосвятие» (1921), «Русская Венера» (1925) и многие другие.
Его картины наполнились светом, движением, свежим воздухом. Борис Кустодиев говорил: «Так как мир мой теперь только моя комната, так уж очень тоскливо без света и солнышка. Вот и занимаюсь тем, что стараюсь на картинах своих это солнышко, хотя бы только отблески его, поймать и запечатлеть».
И этого солнца было много: оно сияло на синем небе, блистало на снегу и на покрытых инеем ветвях деревьев, румянило радостные лица людей и делало все краски ещё ярче.
Живопись была для Кустодиева не только способом уйти от физических страданий и ограничений, но и возможностью сохранить душевную гармонию. В одном из писем жене он заметил: «...Я нездоров, ... все, чем другие живут, для меня уже невозможно... В жизни, которая катится так быстро рядом и где нужно себя всего отдать, участвовать я уже не могу – нет сил».
Вынужденную неподвижность художник компенсировал потрясающим динамизмом и мощной энергетикой своих картин. «Балаганы» (1917), «Лыжники» (1919), «Летний праздник» (1923), «Масленица» (1919) – эти полотна живут, шумят и полны движения.
Даже знаменитый портрет Ф.И. Шаляпина, написанный в 1921 году, весь в движении: пляски, клоуны и силачи, катания на лошадях, смех, шум праздника – жизнь буквально бьёт через край!
Ф.И. Шаляпин сказал о художнике: «Много я знал в жизни интересных, талантливых и хороших людей. Но если я когда-либо видел в человеке действительно высокий дух, так это в Кустодиеве...».
Образы поволжских городов, русская провинция, русские типажи всё чаще появлялись на полотнах Бориса Кустодиева. И эти чудесные картины, сияющие счастьем и здоровьем, он писал не с натуры, а исключительно по памяти. Он не наблюдал, а вспоминал, не воспроизводил то, что видит, а обращался к своей памяти, к тому, что хорошо знал и любил. На этих полотнах образы не из настоящего, а из прошлого, когда в жизни Кустодиева ещё не было болезни и неподвижности.
Сын художника вспоминал: «Он всегда говорил, что пишет и рисует то, чем полна была его детская жизнь в Астрахани... то, что накоплено впечатлениями юности». И именно эта интенсивная внутренняя жизнь, переполненная счастливыми воспоминаниями, сделала полотна Бориса Кустодиева такими красочными и солнечными, какими они не были прежде.
Кустодиев писал идеальный, сказочно сытый и спокойный, не знающий никаких потрясений мир поволжских городов и сел. Мир, в котором купчихи лениво пили чай за изобильными столами, извозчики чинно сидели в трактирах, бородатые купцы торговали в расписных лавках.
А иногда эта сказочная жизнь закручивалась круговоротом праздников – от Масленицы к ярмарке, от хороводов к крестному ходу и водосвятию. Этот навсегда утраченный мир Кустодиев бережно хранил в своей памяти и подробно, со всеми вкусными и яркими деталями восстанавливал его на своих картинах.
Он постоянно возвращался к любимым сюжетам и создавал живописные серии «маслениц», «гуляний», «ярмарок», «чаепитий». И эта созданная художником сказочная реальность была удивительно цельной.
Она не ограничивалась картинными рамами, выходила, продолжаясь, за пределы полотен – картины были живописными главами большой, сказочно прекрасной истории. Все изображённые Кустодиевым персонажи, кажется, существовали в одном воображаемом провинциальном русском городке, из картины в картину переходили узнаваемые типы и образы: купцы и купчихи, церковь на склоне холма, стол с арбузом и разнообразной выпечкой.
Советский искусствовед М. Г. Эткинд, написавший одну из лучших биографий Бориса Кустодиева, так сказал о художнике: «Самый жизнерадостный, пожалуй, среди русских живописцев, Кустодиев был художником счастья. Созданное им пронизано радостью бытия».
С этим утверждением нельзя не согласиться – полотна, написанные художником, излучают счастье и мощную энергию жизни. Борис Кустодиев был замечательным мастером. Он предпочёл делиться со зрителями не душевной и физической болью, а прекрасными воспоминаниями о счастливой жизни, полной здоровья, свободы движения и ярких красок. Несмотря ни на что, ему действительно удалось передать неиссякаемую «радость бытия».//SA
Comments